Когда Дик Вэлентайн и Electric Six дебютировали на глобальной музыкальной сцене с Fire 2003 года, люди обратили на них внимание. Цепляющие мелодии, игривые тексты и вокал, непохожий ни на какой другой, завоевал фанатов по всему миру, особенно в Англии, где песни Gay Bar, Dance Commander и Danger! High Voltage, так же, как и их потрясающие клипы, стали победителями чартов. Из родного Детройта группу препроводили в Англию, где они начали бесконечные гастроли, которые не раз носили их то по всему миру, то по США.
Сейчас Electric Six готовятся к туру
Hittin’ The Walls and Workin’ The Middle, в преддверии своего пятого альбома, Flashy. Альбом, который появится в магазинах 21 октября, красочен, полон остроумия Дика, и в нём есть долгожданная
Gay Bar Part 2.
Бен Карак: В прошлых интервью ты говорил, что Switzerland – это ваш самый спокойный альбом, а I Shall Exterminate Everything Around Me That Restricts Me From Being The Master – просто ваш четвёртый альбом. Так как бы ты описал Flashy?
Дик Вэлентайн: Я думаю, Flashy – сочетание того и другого – иными словами, это наш самый зрелый и современный альбом, а ещё это наш пятый альбом.
БК: Что ты имел в виду, сказав «зрелый и современный»?
ДВ: По-моему, если взять на такие песни, как Transatlantic Flight и Face Cuts, то для меня они зрелые и современные. Я как бы чувствую себя как Майкл Дуглас в «Жемчужине Нила» или «Романе с камнем», что-то вроде того – мужчина слегка за сорок ищет очень привлекательную женщину за сорок, у них есть бутылка белого вина, и у них есть кондоминиум.
БК: Альбом – это женщина, которую ты ищешь?
ДВ: Нет, я не хочу романтических отношений ни с одним из своих альбомов. Это идеал. Мы пишем картину, я полагаю, и это моё вдохновение – авантюристы за сорок с большими деньгами.
БК: Кто приходит на ум, когда ты думаешь об авантюристах?
ДВ: Ну, опять Майкл Дуглас, Кэтлин Тёрнер, Дональд Трамп в его 40-е был таким… Думаю, вот эта святая троица.
БК: Если бы ты был так же богат, как они, как думаешь, ты бы стал авантюристом?
ДВ: Это как раз то, что бы случилось. Это практически именно то, чего я всегда хотел. Я расскажу тебе один прикол: давным-давно, мы играли в Сиэтле и встретили того британца, а та часть Сиэтла, где мы находились, была таким местом, где полно 20-этажных кондоминиумов с пентхаусами, и я только что повстречал того парня, так что я ничего о нём не знал, но я сказал: «Это та жизнь, какую я хочу. Я хочу жить в кондоминиуме с винным шкафом, книгами на кофейном столике, и чтобы я мог позвонить в Токио и узнать, как у меня обстоят дела с финансами». И он тут же просто сказал: «Я так живу. Я живу в одном из этих домов,» и действительно, мы пошли к нему домой, и это было именно так, как я описал.
БК: И как тебе посещение квартиры?
ДВ: Чудесно, у него были все эти масла для ванны… В смысле, я не принимал с ними ванну, но я зашёл в ванную и увидел его масла. У него были самые разные бутылки вина и полный бар, где не было только воды, и тому подобное. Он заметил, что один из Сиэтл Суперсоникс (1) живёт по соседству с ним, и я спросил: «О, который?» Его ответ был: «Он чёрный».
БК: Ты говорил, что быть за сорок и найти женщину, чтобы пить с ней белое вино – идеал. Так если я правильно понял, ты помолвлен…
ДВ: Я женюсь на следующей неделе.
БК: Это потрясающая новость. Что ты чувствуешь сейчас, каково это – когда осталась всего неделя?
ДВ: Мы ждём с нетерпением. Будет весёленький уик-энд. Потому что в место, где мы женимся, можно пригласить только 100 человек. Просто будет странно видеть всех этих людей вместе в одном помещении. Это будет какой-то сюрр – не обречь себя друг на друга до конца жизни, а когда на вас будет смотреть сотня человек. Это будет странно.
БК: Насколько это похоже на то, когда сотня человек смотрит на тебя, когда ты выступаешь на сцене?
ДВ: О, это совсем не похоже. Скажем, я играю для сотни человек, скорее всего я никого из них не знаю, и они здесь не для того, чтобы посмотреть, как я выполняю некий ритуал. Это и есть странная часть, будто мне придётся исполнять то, что по существу является ритуалом, для группы людей, которых я знаю и люблю, а когда я выступаю на сцене, это совершенно другое.
БК: Есть какие-нибудь ритуалы, которые вы совершаете перед выходом на сцену, например, или когда вы выступаете? Потому что я знаю, что ты отжимаешься…
ДВ: Да, мы так делаем, но это не ритуал. Это потому, что мне нужно что-то делать во время гитарных соло, а ещё, как я говорил, это отличный способ оставаться в форме. Когда ты в турне, для этого сложно найти время.
БК: Как это?
ДВ: Петь глупые песни и тренировать голос, и ну, знаешь, страдать всякой фигнёй – это ужасно. Затем смотришь на нашу группу, и мы все сидим, привалившись спиной стене, пользуясь последней секундой на интернет, прежде чем выйти на сцену. И тогда кто-то говорит: «Мы должны были быть на сцене ещё пять минут назад». И тогда кто-нибудь идёт в туалет, и тогда кто-нибудь говорит: «Мы должны быть на сцене ещё десять минут назад». Мы все как бы не спеша выходим и начинаем играть. Вот наш ритуал перед концертом.
БК: Как свадьба изменит твою жизнь?
ДВ: Думаю, это возможный шаг к тому, чтобы завести ребёнка, так что в этом смысле, мы, вероятно, изменим время на турне, но я с Кейт восемь лет, и живу с ней пять, так что я не думаю, что свадьба на самом деле что-то изменит. Но да, как я говорил, поскольку теперь могут быть дети, возможно, это что-то изменит.
БК: В таком случае вы переберётесь в пригород?
ДВ: Думаю, в определённом смысле, Бруклин тоже пригород.
БК: Значит, это что-то вроде уступки?
ДВ: Я не уезжал из Детройта, чтобы жить в Нью-Джерси. Я оставлю, всё как есть.
БК: Раньше ты говорил – это было, когда вы готовились к четвёртому альбому – ты сказал: «Мне нравятся три альбома, что мы сделали, и если мы сможем сделать ещё три настолько же хороших альбома, тогда, я думаю, мы сможем этим заниматься ещё три или пять лет, а потом, полагаю, можем уйти».
ДВ: Я так и сделаю.
БК: Следующий диск будет предпоследним?
ДВ: Возможно. На самом деле мы ещё не занялись нашим следующим диском. У меня есть куча вещей и идей, и если в итоге они появятся на диске – я не знаю наверняка – это определённо будет более агрессивный альбом, чем всё, что мы делали раньше. Агрессивный в плане танцевальности, я полагаю; это будет почти как Daft Punk. Но посмотрим, в том ли направлении мы пойдём. Ни за что не узнаешь, пока не сделаешь.
БК: Если подумать, что ты успел сделать с Electric Six, что ты чувствуешь, оглядываясь назад, на всё, что было?
ДВ: Думаю, мы сделали всё, к чему стремились. Я знаю, что некоторые из исходного состава хотели стать миллионерами и никак иначе. Думаю, в каком-то смысле они тоже достигли своей цели. Но я всегда хотел выпускать по диску в год и продолжать гастроли, и делать музыку, какую мы можем делать, не вымучивая её из себя и не ломая над ней голову, просто продолжать и радоваться тому, что имеем. Я думаю, так мы и делаем. Думаю, мы будем так продолжать. У нас подходящие для этого люди, с тех самых пор, как в нашей лодке появились Нэш и Шиппс. У нас правильная компания.
БК: В таком случае, в исходном составе были люди, которые хотели, чтобы Electric Six были чем-то вроде золотоносной жилы?
ДВ: Было ощущение, что можно добиться такого результата, и позиция «Я не собираюсь довольствоваться вторым местом» могла бы к этому привести. Думаю, они не понимали всех внешних факторов, которые могли бы ослабить подобный результат. Нужно просто осознавать, что ты можешь контролировать в данном положении и понять, что возможно, делать сотни тысяч долларов не так уж плохо. Вот как я на это смотрю.
БК: Что это были за факторы, на которые ты ссылался?
ДВ: Я думаю, просто то, как изначально в Англии группу воспринимали как нестандартную, и я думаю, с самого начала нас считали новым совершенно явлением. Люди смотрели нас и видели Gay Bar и тому подобное, а мы не были популярны, и с этого всё покатилось. Думаю, это и есть значительная часть. Есть люди, которые считают, что раз ты попал на радио и у тебя есть хит, ты и дальше будешь на той же высоте. А я всегда смотрел на это так: «Что ж, мы даже ещё не видели Америку».
Америка – это место, где можно гастролировать, и чем дольше ты в турне, чем больше дисков ты создаёшь, потихоньку можно этого добиться. Я не думаю, что добиваться потихоньку – это то, чего хотели люди.
БК: Когда-нибудь были споры о том, чтобы поменять свой образ, чтобы больше соответствовать тому, чего от вас ждут?
ДВ: Для того времени, «споры» ‒ подходящее слово, чтобы описать, через что мы проходили. Эти споры были бурными, и я мало услышал о каких-либо переменах, которые мы могли бы внести, кроме как возможно привнести куда больше беспредела, как агрессивная рок-группа. В тот момент, я полагаю, мы перестали бы быть Electric Six, и стали бы чем-то совершенно другим, откуда я возможно бы ушёл. Я просто рад, что всё получилось так, как получилось.
БК: Что ж, думаю, как кто-то, являющийся фаном с выхода Fire, что вы, ребята, выпускали после него столь же качественные альбомы, и я знаю, что от этого релиза тоже многого ждут.
ДВ: О, спасибо. Думаю, это стало возможным, с тех пор, как после Fire в нашей лодке появились эти люди.
БК: В таком случае, я думаю, раз это интервью выйдет чуть раньше альбома, мы могли бы дать знать о нём людям побольше, привести трек-лист, и рассказать о каждой песне.
ДВ: Без проблем.
БК: Чудесно. Первым номером Gay Bar Part 2.
ДВ: Помню, когда выходил Señor Smoke, люди спрашивали нас, особенно в Англии: «Как называется ваш второй альбом или следующий?» Мы отвечали: «Он будет называться Gay Bar Part 2». А они такие: «Офигеть, гениально. Это именно то, чего мы от вас ждали». Конечно мы прикалывались, но зерно для Gay Bar Part 2 появилось, и мы знали, что рано или поздно, нам придётся написать песню с названием Gay Bar Part 2. Я точно не помню, когда мы поняли, что это будет песня. Долгое время у меня в голове плавало начало текста, и просто вдруг это вылилось в то, чем стало.
БК: Formula 409…?
ДВ: Это я написал просто когда возвращался домой из бара в Парк Слоуп. Помнится, мне предстояло пройти где-то 20 кварталов, и закончилось всё тем, что я написал этот текст, и к тому, времени, как я пришёл домой, большая часть мелодии уже была у меня в голове. Это не особо сложная песня, так что вы сможете представить пьяное ковыляние из бара домой.
БК: Как возник клип на неё?
ДВ: У меня была как бы такая идея, а режиссёр Энтони Гарт эту идею взял и сделал её чуть более реальной. Причина, по которой мы сняли клип на Formula 409, в том, что, по моему мнению, эта песня подходила к идее больше всех остальных. Не обязательно рассматривать её как сингл; просто мы подумали, что с концептом видео, эта песня подходит больше всего.
БК: Каков истинный концепт?
ДВ: Нас должны были похитить и привезти куда-то вроде кислотного лагеря хиппи. Должно было быть больше спецэффектов, психоделики, больше всеохватывающей безбашенности. Энтони понравилась наша идея действительно использовать 409, чтобы отмыть Детройт, и я совершенно не помню, откуда взялись ящерицы. Когда мы пришли, они уже были там. Я доволен, как всё получилось.
БК: We Were Witchy, Witchy White Women…?
ДВ: Я всегда хотел сделать песню с повторами и с длинным текстом, вроде The End of the World as We Know It. Ещё я всегда хотел сделать песню с кем-то, у кого голос похож на мой, кто будет вести рассказ от имени девочки-подростка. Так что я убил одним выстрелом двух зайцев.
БК: Dirty Ball…?
ДВ: У меня уже некоторое время был рифф. Я написал это примерно во время инцидента с Ларри Крэйгом (11.06.07) в туалете. Идея о 60-с-чем-то-летнем сенаторе, пристающем к мужчине в мужском туалете, почему-то породила фразу "dirty ball”. В то время вообще очень немногие слышали о Ларри Крейге или Айдахо. Я не знал, что есть Айдахо, и тем более я не знал, кто такой Ларри Крейг. Каждый день узнаёшь что-то новое.
БК: Lovers Beware…?
ДВ: Это был сознательный эксперимент – написать песню в духе Guided by Voices. Полагаю, просто потому, что я и Майк, барабанщик, ‒ огромные почитатели Guided by Voices, и мы обнаружили, что не сделали ещё ничего, что бы звучало, как они, так что я думаю, это что-то вроде осознанной попытки пойти в таком направлении.
БК: Есть какие-нибудь другие артисты, которым бы ты хотел отдать дань уважения?
ДВ: Прямо с ходу я не могу никого назвать. Я думаю, сама группа делает что-то вроде Pixie и Talking Heads, а эти две – мои любимые группы. Дань уважения кому-то определённому… Если появится что-то, если я что-то услышу и подумаю: «Чувак, я должен написать такую песню». Не знаю, возможно DMX. Возможно в следующий раз я отдам дань уважения DMX.
БК: Your Heat Is Rising…?
ДВ: Вообще, текст был у меня в несколько ином виде, и он был менее удобоваримым, а потом возник этот простой четырёхструнный рифф. Я просто записал текст, который у меня на него был, и превратил это практически в песню Marcy Playground (2). Это реально хорошая песня, и она кажется по-настоящему живой.
БК: Face Cuts…?
ДВ: По-моему, мы записали эту песню последней. Я тусовался с Garage Band, а затем практически сходу сочинил песню. Я написал текст и затем записал песню, так что это определённо было очень быстро. Она о том пластмассовом голливудском идеале, когда люди живут только для того, чтобы тусить на вечеринках в этих нелепых клубах и появляться на ТВ, и тому подобное. Это всегда забавная тема.
БК: Она имеет отношение к Fabulous People?
ДВ: Думаю, Face Cuts – дно того мира, когда Fabulous People в действительности больше касается людей, которые обеспечивают существование других. Я думаю, Fabulous People ‒ больше насмешка над людьми, которые покупают таблоиды, сидят дома и смотрят шоу. Вот сущность Fabulous People – то, что они вешают другим лапшу на уши, а Face Cuts – то, что эти люди просто жалки.
БК: Иногда, когда я слушаю музыку, я представляю клип на неё, и в Fabulous People я представил тебя и группу, поющих песню на таблоидах, в газетах, будто вы сами – селебрити.
ДВ: Замечательная идея. Если хочешь стать её режиссёром, мы свободны где-то в декабре.
БК: Если бы у кого-нибудь был зелёный экран и камера, и он бы для вас, парни, хотел снять клип – это то, на что бы вы с удовольствием согласились?
ДВ: Да, если бы у нас было время, и нравилась идея.
БК: Heavy Woman…?
ДВ: Мы были где-то то ли в Айове, то ли в Миссури, на отрезке пути в настоящем сердце Нигде, и мы остановились заправиться. Вошла эта тётка и то ли её брат, то ли бойфренд, и она была просто убийственно жирной, и конечно, её стоило бы пожалеть, но сочувствие полетело к чертям, когда я увидел, как она покупает Three Musketeers (3) и Твинкис (4) мегасайза. Я просто не мог в это поверить. Она вообще не пыталась изменить положение вещей, и я никогда ни на йоту не был в её шкуре, так что я не знаю, каково это. Я просто помню, что в тот момент я подумал: «Чувак, это хреново». Мы вернулись в трейлер, и я придумал начало текста: «Каждый день, что она проживает – это лишь новый день, который приближает день её смерти». Вот так. Это очень неприятная песня, но тогда мне нужно было что-то сделать, чтобы вычеркнуть этот образ из моего сознания. Вообще, песня становилась всё более и более комичной, чем я хотел на самом деле.
БК: Другой вариант интерпретации фразы «Тяжёлая женщина» ‒ то, что ей тяжело из-за депрессии и тоски.
ДВ: Это тоже, в смысле, само собой, она сталкивается со всевозможными проблемами. Я действительно сочувствую любому в подобной ситуации, но да, такое было сложно понять, и как я говорил, наверное я сожалею, что она стала более комичной, чем должна была быть. Но это то, что есть, и возможно вы услышите её вживую.
БК: Flashy Man…?
ДВ: В Атланте мы стали фанатами женщины по имени Алексис Тайлор, которая есть на YouTube, и если погуглить – набрать фразу "penis power” ‒ вы найдёте видео, которое нас вдохновило, и она невероятна. Просто она очень талантливая, вдохновляющая женщина, и она просто жжёт. Она как Доктор Рут, только из Атланты. Так что эта песня в основном об этом.
БК: Watching Evil Empires Fall Apart…?
ДВ: Я решил, что после песни вроде Formula 409, мне нужно что-то противоположное ей в плане способа сочинения текста. Эта песня – что-то вроде Coldplay в расцвете, но я думаю, что когда мы захотим стать Coldplay, мы сделаем это лучше, чем Coldplay.
БК: Graphic Designer…?
ДВ: Я всего лишь хотел отдать должное своей жене, она – график-дизайнер, просто чтобы показать моё почтение её способностям.
БК: Transatlantic Flight…?
ДВ: На самом деле это очень старая песня, которую мы думали снова вернуть. Я записал её в 2000, когда всерьёз подумывал об очередном альбоме Dirty Shame. Мы перезаписали её для Flashy, и по-моему, эта версия на диске куда лучше той, что я сделал сам. Если мы сможем сыграть её вживую, тогда, я полагаю, это будет фурор.
БК: Making Progress…?
ДВ: Наверное это моя любимая песня с альбома. Она реально живая, реально яркая. Я считаю, что текст – чуть ли не самый лучший, из тех, что я написал. Мне нравится присутствие вокодера в ней. Мне всегда нравились любые мелодии, которые можно насвистывать, пока что-то делаешь, и она как раз из таких. Её будет трудно исполнить вживую; возможно мы сделаем её госпел-версию. Мы подумаем над этим, но похоже, это моя любимая вещь с альбома.
БК: Этот альбом, как многие другие ваши альбомы, электронный по стилю. Есть какой-то стиль, в котором вам хотелось бы поработать, но у вас не было возможности?
ДВ: Да, их очень много. Думаю, я могу назвать что-нибудь в стиле Тома Уэйтса. Я хотел бы сделать альбом в духе Astral Weeks Вана Моррисона, где были бы только акустические гитары, струнные, флейты и всё такое. Я хотел бы сделать побольше в стиле хип-хоп; я хотел бы побольше электроники. Всё одинаково интересно.
БК: Что ты говорил об альбоме в духе Вана Моррисона? Это было бы что-то вроде вещей, какие ты исполняешь как Troubadour, твой соло-проект?
ДВ: Я не знаю. На данный момент у меня нет акустической гитары. Моё последнее шоу было в Портленде, Орегон, и Delta Airlines, когда я поднялся на борт, чтобы лететь обратно на Восток, впервые в жизни заставили меня подписать вейвер – «Авиакомпания не несёт ответственности за порчу вашей гитары». Так вот, я подписал его, и конечно же, когда я поднял свою гитару, она оказалась наполовину разбитой. Так что я не знаю, либо они в курсе, что люди, которых они наняли в Портленде заниматься багажом – неандертальцы, либо это просто случайность. Ясное дело, я ничего не мог поделать. У меня нет гитары; я пока что не позаботился о том, чтобы купить новую. Но я куплю.
БК: Нам ждать новых концертов Troubadour в будущем?
ДВ: Да, мне всегда доставляет удовольствие их играть. У меня нет никаких планов на ближайшее время, но разумеется, я сделаю ещё несколько. Возможно в следующем году.
БК: Группы вроде Flaming Lips время от времени работают в кино; иногда группы выступают на церемонии открытия премьеры или, ну, скажем, ведут своё ТВ-шоу. Electric Six когда-нибудь думали о подобном?
ДВ: Я думаю как-нибудь обзавестись хорошей камерой и возможно сделать больше всяких штук для YouTube. Я не знаю, что это будет, но да, я определённо хочу самостоятельно сделать что-нибудь, связанное с группой. Я пока не знаю, что это будет, но сейчас это определённо куда более реально.
БК: Раньше группа выпускала много клипов. Нам стоит ждать ещё и с этого альбома тоже?
ДВ: Ну, мой друг делает пластилиновую анимацию на Making Progress, и он надеется его скоро завершить, так что, по моему мнению, полностью анимированный клип на Showtime!, где нет никого из группы, был сделан зря. Попытка снять много клипов – это было для Switzerland, так что я полагаю, единственный клип, в котором вы увидите группу, уже снимается.
18 октября 2008
1)баскетбольный клуб Сиэтла
2)американская альтернативная рок-группа
3)что-то вроде Milky Way
4)пирожные такие
Перевод: Leelanders
Источник: http://www.buzzinemusic.com/interviews/music-interview-electric-six-dick-valentine-flashy-10192008 |
