Когда-то Electric Six были известны как The Wildbunch. Возникнув в Детройте, они играли свой диско-рок для немногих счастливчиков в местных клубах. Несколько лет назад, в 2000 году, они распались, и лидер, Дик Вэлентайн, отправился в Голливуд. Через некоторое время, поскольку его актёрская карьера* не задалась, он вернулся в Нью-Йорк с кучей новых песен. Тогда-то и воссоединились участники The Wildbunch, чтобы создать Electric Six. В 2002 вокалист Дик Вэлентайн, гитаристы Rock’n’Roll Indian и Surge Joebot, басист Диско и барабанщик М сформировали новую группу (клавишник Тэйт Ньюклеус? присоединился к ним шестым), и выпустили Danger! High Voltage, ставший хитом андеграунда. Группа заключила контракт с XL и перезаписала сингл с Soulchild, на сей раз добавив чей-то вокал, похожий на голос Джека Уайта из The White Stripes. Этот новый релиз Danger! High Voltage стал хитом в топ-10 в Англии, так же как и второй сингл, Gay Bar. В мае 2003 Electric Six выпустили свой дебютный альбом Fire. Затем, через несколько недель после релиза, Диско, Rock’n’Roll Indian и Surge Joebot ушли из группы, и их заменили Фрэнк Ллойд Бонавентюр, The Colonel, и ДЖОННИ НЭШИНАЛ. В то время сгодился бы любой из Детройта с чудным именем и странной растительностью на лице. Вообще-то Бонавентюр был частью The Wildbunch. Когда Electric Six выступали в West Hollywood, в округе на несколько часов погас свет. К счастью, Troubadour обошло стороной. Во время саундчека я пообщался с Диком Вэлентайном и М. Вокалист Вэлентайн вскоре устал и решил поберечь голос и энергию для шоу. Басист Бонавентюр на несколько дней прервал турне, потому что женился. Его заменил музыкант из The Witches. Турне Electric Six было одним из самых замечательных событий в году. Они должны вернуться осенью.
АЛ: Парни, вы играли с The Witches в Детройте?
М: Да. В Детройте сложно быть музыкантом, если он только в одной группе. Всем нужен барабанщик и басист. Набирается целая толпа авторов песен, которые пишут, когда не играют в других своих группах.
АЛ: Я слышал, Hamtrammak ‒ крутое местечко. Ты живёшь рядом?
М: Да. Это где-то пять минут от трассы. Там было клёво. Но больше там не так круто. Теперь это в детройтском округе Вудбридж. Последние десять лет в Hamtrammak обитает толпа агрессивных недомерков. Это дурдом. Со сцены до трейлера нас преследуют бешеные 16-летние дети. Это буйные ребята.
АЛ: Когда объединили все эти песни?
М: Половина альбома – это подборка лучших хитов The Wildbunch (1996-2002). Другая половина – новые вещи. Danger! High Voltage начиналась как номер без слов, который мы исполняли, когда у кого-то рвалась струна. В конце концов Дик написал к нему текст, и мы записали его просто так. Gay Bar – песня, которую мы исполняли каждый раз, как играли. Тогда, когда распадались Wildbunch, мы не играли её, и тогда вышли The Witches и сыграли её на том же концерте. Это был последний концерт Wildbunch в 2000.
АЛ: Кто пишет песни?
М: Их все пишет Дик. Он пишет всё. Это очень стандартный процесс. Всё начинается с фразы или риффа. И в нём что-то привлекает его внимание. У Дика в голове всегда есть 15-20 песен. Он фокусируется на этом.
АЛ: Вы выпустили что-либо, будучи The Wildbunch?
М: Нет, не совсем. У нас есть восьмидорожечный альбом "An Evening With The Many Moods Of The Wildbunch’s Greatest Hits…Tonight!”. Мы продали около тринадцати копий. Потом мы выпустили ограниченное издание Rock Empire. Это был последний концерт. Мы смикшировали его за один день. Мы думали, что всему конец, поэтому хотели выпустить сувенир.
АЛ: Тогда у вас было много поклонников?
М: В Детройте у нас была неплохая аудитория. В Детройте мы играли для двух или трёх сотен человек. Тогда мы выступали в Кливленде и Детройте. Это было всё, что мы могли. У нас была хорошая аудитория в Торонто, пока нас не вытурили из той страны. Однажды мы пытались проскользнуть обратно. Мы пошли домой и переоделись в спортивных фанатов. Мы сели в поезд и отправились в Виндзор. Поезда в пяти минутах от моего дома. Мы всё ещё были там, когда одного из нас задержали. У него было какое-то запрещённое вещество на водительском удостоверении. Когда проезжаешь тоннель в Канаду, у них там есть огромный прибор для определения молекул вещества. Они даже не смотрят, кто ты есть. Они берут пробу с твоих прав. Согласно таможенным правилам, они ищут героин, кокаин и ЛСД. Мы снова попались.
АЛ: А ещё один из вас недавно разбил машину в Детройте.
М: Это был Диско. Он больше не с нами. Диско ступил и въехал прямо в тачку Джейсона из Von Bondies. По-моему, Джейсон пострадал в аварии. Это была глупость по пьяни.
АЛ: Когда вы образовали Electric Six?
М: В 2000 мы на полгода распались. На полгода Дик Вэлентайн уехал в Лос-Анджелес. Он вернулся, потому что скучал без группы. Он вернулся в Детройт с 30 песнями. Он понял, что не может без этого жить. Мы воссоединились. Но когда мы подписали контракт, мы узнали, что не можем выпустить альбом как The Wildbunch, потому что нас бы засудили.
АЛ: Есть несколько групп под названием The Wildbunch.
М: Известной была группа ди-джеев из Бристоля.
АЛ: Да, эти Massive Attack и Нелли Хоппер.
М: Да, чувак, которому принадлежит название, был ди-джеем из Нью-Йорка. Он хотел огромную выплату за использование имени. У нас вообще не было денег. В прошлом году они выпустили диск Wildbunch, хотя не были вместе уже десять лет.
АЛ: В Англии вы не раз попали в топ-10 синглов. Каково это было – сыграть для Top of The Pops?
М: Мы играли с The Pretenders и Робертом Палмером. Ещё была Cat Power. Перед концертом мы весь день зависали с ней. Шэн великолепна. Она очень прикольная.
АЛ: Когда вы записали этот альбом?
М: Мы записывали его дважды. Мы записали его прошлым летом. Мы встретили Soulchild, и они заинтересовались в том, чтобы записать его полностью. Мы были за. Мы начали перезапись примерно в День Благодарения в 2002. В октябре у нас была проба с Gay Bar. Нам понравилось, что вышло. Мы начали в ноябре и закончили в феврале 2003. Большая часть была сделана в Детройте и на Эбби Роуд.
АЛ: Которая версия Danger! High Voltage вышла в прошлом году?
М: Та, что для альбома и радио – ремикс оригинала, записанного Джимом Даймондом и вышедшего на Flying Bomb. Soulchild переделали песню с нуля, опираясь на существующие треки. Это была единственная песня с Джимом Даймондом.
АЛ: Какой у вас сет сейчас?
М: Мы играем большую часть альбома. Есть пара каверов и три новые песни. Месяц назад нас пошатнул уход половины группы. Мы ограничены. У нас есть 130 песен. Но сыграть мы можем только 15, потому что их мы репетировали с новыми участниками.
АЛ: Диско заявил NME, что, по его мнению, новая версия Electric Six похожа на «Kiss после того, как они стёрли макияж». Что ты думаешь об этом?
М: Я хотел бы знать, что он на самом деле думает. Я бы очень хотел воспользоваться этим моментом, чтобы всё прояснить. Когда те парни покинули группу, у них не было никакого макияжа. Когда эти парни пришли в группу, у них тоже не было никакого макияжа. Я не знаю, что имел в виду Диско.
АЛ: Что с песней Gay Bar? Она для того, чтобы выявить контингент гомофобов в зале?
М: Возможно. Эта песня – бессмыслица.
АЛ: Мы в West Hollywood, одном из самых гейских мест на планете. Давай уточним. Girl, I wanna take you to a gay bar. Здесь через дорогу, на Бульваре Санта-Моника.
М: Да, это бред. Дик написал эту песню в моей студии. Я готовил нам перекусить. Он сказал: «М, тебе следует спуститься сюда». Он сидел с моей акустической гитарой. Он сказал: «По-моему, я только что написал самую тупую песню в моей жизни». Я рухнул на колени, потому что так смеялся. Я всё ещё считаю её смешной.
АЛ: Так значит, некоторые песни изначально пытаются вызвать отклик?
М: Возможно и так. Возможно дело в крутом риффе. Есть несколько причин, по которым за песню будут держаться и будут её продвигать. Мы не пытаемся создать смешную музыку.
АЛ: Это не «Странный Эл» Янкович.
М: Точно. Мы такие от природы. Когда мы были в средних классах, мы писали песни, в которых присутствовало чувство юмора. В нас самих было что-то, что мы не могли оставить незамеченным. Цель в том, чтобы писать крутые вещи и жечь! В них есть юмор, но в них есть и другое. Если слушать альбом как единое целое, он довольно тяжёлый. Он почти пост-апокалипсический. В нём много такого.
АЛ: Там много упоминаний огня. «Огонь» ‒ это метафора чего-то большего?
М: «Огонь» стал прокрадываться в наши недавние песни чаще и чаще. Всё из-за той шумихи вокруг 2000**. Это была просто часть пророческого видения. К тому же ты поёшь о таких вещах как «огонь» и кажешься круче, чем ты есть на самом деле. Ядерная война вызывает волнение. И это звучит круто.
АЛ: Есть несколько клипов на Gay Bar. То, что сделали вы – с Авраамом Линкольном. Ещё есть с Тони Блэром и Джорджем Бушем. Кто сделал его?
М: Мы не знаем. Они просто расползлись по интернету. Друзья прислали мне ссылку на клипы с Джорджем Бушем и с котятами. Вообще, что до того, с котятами, (www.rathergood.com), мы знаем этого чувака. Он работал в телевизионной группе на шоу Сары Кокс в Англии. Когда у нас был саундчек, он подошёл ко мне и спросил, может ли он сделать флеш-видео (исключительно для интернета). Я сказал «конечно». Несколько месяцев спустя я увидел его.
АЛ: У группы есть какая-нибудь политическая идеология?
М: Вообще-то нет. Просто избегаем неприятностей.
АЛ: Люди ценят вашу музыку?
М: Я не знаю. В начале группой интересовались в основном посещающие клубы подростки. Мы играли свои вещи во многих клубах. И там не знали, кто такой Джек Уайт. Слухи о том, что Джек Уайт поёт на той записи, появились позже.
АЛ: Так это Джек Уайт поёт на той записи?
М: Нет, нет, нет. Мой адвокат посоветовал нам ни подтверждать, ни опровергать присутствие Джека Уайта.
АЛ: В середине I Invented The Night есть партия синтезатора, которая является поклоном Гэри Ньюману. Кто это сделал?
М: Да. Это была идея Soulchild. Мы не хотели у него сдирать. У нас там совсем не было гитар. Мы были открыты для новых идей. И в итоге она звучит ОЧЕНЬ похоже на Гэри Ньюмана.
АЛ: Ещё у вас есть песня Synthesizer.
М: В каждом из нас живёт фан синти 1980-х, Kraftwerk и Devo. И разумеется, сюда вписывается Гэри Ньюман.
АЛ: Что за Improper Dancing?
М: Это автобиографичная песня. Я отжигал с моим другом, которого выперли из клуба. Рядом с тем клубом, где мы играли в Энн-Арбор, есть танцевальный клуб The Blind Pig. Мы отжигали около клуба, прямо перед носом у вышибал, и вот в чём причина появления песни. Вышибалы не хотели пускать нас в клуб.
АЛ: Кто такой Танц-Капитан?
М: Марк Джонс из Wall of Sound. Воплощение образа я вижу в нём. Dance Commander – следующий сингл. Мы готовим художественное оформление. Возможно, в сезон праздников мы выпустим Radio Ga Ga. Похоже на то.
АЛ: Какие из увиденных тобой фильмов тебе понравились?
М: Последний замечательный фильм из увиденных – Бойцовский Клуб.
АЛ: Почему в Детройте нельзя заказать молочный коктейль?
М: В Midgettown можно сколько угодно.
АЛ: Ты много читаешь?
М: Не очень. За последние восемь лет я прочитал много технической литературы. Недавно я наткнулся на книжку Хьюберта Селби-Младшего.
АЛ: За последний год ты играл с новыми группами, которые тебе понравились?
М: The Witches – ещё одна моя любимая группа из Детройта. мне посчастливилось поиграть с ними три года. Мы были в турне с Detroit City Council in Europe, и они чудо.
АЛ: Фрэнк Ллойд Бонавентюр был в The Wildbunch, и теперь он снова в группе?
М: Да. Два дня назад он женился. Так что сейчас вместо него Трой Грегори из The Witches. Фрэнк Ллойд Бонавентюр встретит нас в Японии. Завтра мы играем в Лондоне. Для радио BBC. Это будет фестиваль, и мы сыграем только четыре песни. Мы отправляемся в Лондон, чтобы сыграть четыре песни, потом – в Японию, а затем – обратно в Детройт, так что мы колесим по миру. Это нон-стоп. Завтра будет наш пятый визит в Европу в этом году.
АЛ: Что самое сложное, когда вы группа?
М: В отличие от распространённого мнения, это очень трудная работа. В тоже время это работа мечты, потому что ты делаешь то, что хочешь делать. Это не обычная работа. Она требует полной самоотдачи. Как видно из изменений в составе, не все созданы для неё. Это всё равно, что не иметь дома какое-то время, и когда все твои дни и ночи распланированы. Ещё это чудесно. В этом году мы были дома около месяца. Остальное время мы были в турне. Нужно быть осторожнее в своих желаниях.
АЛ: У вас есть песни для нового альбома?
М: Да. У нас чёртова куча песен. Сейчас мы хотим записываться. Возможно в ноябре мы начнём запись. Как только мы решим завершить тур в поддержку этого альбома. В Европе был спрос, поэтому большую часть времени мы провели там. В октябре и ноябре мы снова будем на Восточном Побережье и в остальной части Америки. В Европе мы играем для тысяч, когда здесь, в Америке, мы всё ещё играем для трёх сотен. В конце этого года мы сыграем в Детройте.
АЛ: Когда люди приходят увидеть вас, чего им следует ожидать?
М: Мы получаем столько энергии от каждого шоу. На следующем шоу мы изо всех сил стараемся превратить её в энергию кинетическую. Мы просто стараемся сыграть для людей по-настоящему хорошее шоу. Мы помогаем им дать выход их возможному недовольству. Возможно они боятся быть белыми. Белым людям нужно танцевать.
АЛ: В этом турне была неадекватная публика?
М: Нет. Ожидание беспорядков в зрительном зале было высоко, но публика не сходила при виде нас с ума. Мой рост – 5 футов и 6 дюймов, и я вешу 120 фунтов. Люди смотрят на меня и думают: «Этот мелкий чувачок ‒ из Детройта, и он наверняка умеет то, чего не умею я». Люди сохраняют дистанцию.
АЛ: У тебя есть хобби?
М: Я увлекаюсь фотографией с 14 лет. Раньше, до группы, я восемь лет занимался графическим дизайном. Я помогал создавать оформление для CD. Я сделал несколько видео для группы.
АЛ: Где бы ты хотел побывать в Америке?
М: Я считаю, что Оклахома-Сити – чудесное место. Это было очень неожиданно. Мы собрали там полный зал. Нью-Йорк великолепен. Мой любимый – конечно же Детройт.
Август 2003
*а не глючит ли этого журналиста?.. **помните все эти обещания Конца Света?
